числа обманутых мужей и брошенных любовников. Но женщины, даже те, кто на словах
проклинал виконта, в душе скорбели, ведь он умел заставить

Себя любить.

И в день похорон почти весь высший свет собрался в доме виконта. Гроб с телом
должны были переправить в имение его бабушки, чтобы похоронить в фамильном склепе.
Анри лежал в гробу молодой и красивый, на его бескровных губах словно застыла улыбка
недоумения.

Констанция Аламбер вместе со своей подопечной Колеттой беззвучно подошли к гробу
и не обращая ни на кого внимания, Констанция склонилась к покойнику и коснулась
своими губами его холодных губ. Медальон качнулся, и большая жемчужина легла в
ямочку между нижней губой и подбородком Анри Лабрюйера. И тут же жемчужина, до
этого излучавшая нежный мягкий свет, сделалась холодной и тусклой.

Колетта Дюамель, стоя рядом с гробом, до боли сжала руку Констанции.

—    Я так боюсь, — прошептала девушка.

—    Я понимаю, тебе нелегко, — отвечала мадемуазель Аламбер полушепотом, — ведь
это очень тяжело осознавать, что была близка с человеком, который сейчас мертв.

—    Не в этом дело, Констанция, — в голосе Колетты чувствовался плач.

Мадемуазель Аламбер заглянула в глаза девушке.

—    А что такое, Колетта, ты что-то от меня скрываешь?

—    Да, я еще никому не говорила об этом.

—    А ну-ка, признавайся. Колетта покраснела.

—    Ты беременна?

Колетта едва заметно кивнула.

^{—    Да}.

—    Колетта, Колетта.

—    Что мне делать, Констанция, я так боюсь!

—    Это большая радость, девочка.

—    Но ведь через два дня моя свадьба!

—    Вот и хорошо, девочка, все устроится.

—    Но что мне делать?

—    Пойдем к графине Лабрюйер.

Колетта безропотно пошла вслед за Констанцией. Та приблизилась к графине
Лабрюйер.

Старая женщина с окаменевшим лицом стояла невдалеке от гроба, ее легкое черное
платье развевал ветер, влетевший в окно, но старая женщина, казалось, не замечала
сквозняка, упрямо продолжая стоять на губительном для ее возраста ветру. Графиня,
безумно любившая своего внука, была безутешна. Ее надежда на то, что продолжится род
Лабрюейр, умерла вместе с ее внуком Анри.

—    А, это вы дорогая. — рассеянно кивнула графиня, выслушивая слова утешения.

—    Да, мадам, мне довелось быть рядом с Анри в последние мгновения его жизни.

Колетта Дюамель, стоя рядом с Констанцией и графиней Лабрюйер, чувствовала себя

лишней. Констанция рассказывала о том, как Анри распрощался с ней, перед тем, как
покинуть этот свет.

Графиня слушала ее, вникая в каждое слово, переспрашивая, уточняя детали так,
словно это что-то могло изменить.

—    Простите, мадам, — наконец сказала Констанция, — я хотела бы сообщить вам что-
то очень важное, это касается Анри.

—    Да, пройдемте, дорогая.

— Колетта тоже пойдет с нами, — предупредила Констанция Аламбер, и женщины
втроем вышли в соседнюю комнату.

Констанция зашла к мадемуазель Дюамель сзади, взяла ее за плечи и строго сказала:

—    Расскажи все мадам Лабрюйер.