По приезде в Париж, Шерлотта сообщила своей хозяйке, что несколько раз приходил
Эмиль де Мориво и просил его принять, никак не желая верить, что мадемуазель
находится в отъезде.

Констанция задумалась:

«Что ему может быть нужно от меня? Надеюсь, он не собирается мне мстить? Да и
вряд ли ему что-нибудь уже известно, если только наивная Колетта не решила все
рассказать ему до свадьбы. Но этого не может быть, Колетта очень хорошая ученица и не
совершит опрометчивого поступка, не посоветовавшись со своей наставницей».

Лишь только вещи были распакованы и Констанция сменила платье, как явилась
Шерлотта и доложила:

—    Шевалье де Мориво вновь желает вас видеть.

—    Что ж, не вижу причин, мешающих мне видеть его, пусть войдет.

—    Слушаюсь, мадемуазель.

Констанция несколько мгновений раздумывала, в каком образе ей лучше всего
встретить своего бывшего любовника Эмиля де Мориво. Можно было сесть у камина с
книжкой и не сразу поднять голову, когда он войдет. Нет, это было бы слишком просто, и
Эмиль вполне мог догадаться, представление устроено специально для него. Можно было
взять в руки шитье и изобразить из себя этакую простоватую невинность, занявшись
вышивкой. Но Констанция тут же сообразила, что у нее в доме не найдется ни одного
начатого рукоделия.

А на лестнице уже послышались шаги, и мадемуазель Аламбер, взяв в руки первое
попавшееся письмо, взяла его в руки и сделала вид, что читает.

«Так будет лучше, — подумала Констанция, — чужое письмо в руках человека всегда
интригует, хочется узнать, а что же там написано, от кого оно? Ведь люди всегда желают,
чтобы их друзья не имели от них никаких тайн».

Констанция поймала себя на том, что ее руки слегка дрожат и опустила локти на
поручни кресла. В двери гостиной появился Эмиль де Мориво. Его взгляд казался
растерянным, но в общем, шевалье сохранял достоинство.

Констанция, напуганная его появлением, сложила письмо и подсунула его под книгу.

—    Я благодарен за то, что вы, мадемуазель, согласились меня принять, — начал Эмиль.
На что Констанция мило улыбнулась.

—    К чему так строго и официально, по-моему, мы долгое время обращались друг к
другу на «ты».

—    Рад видеть тебя, Констанция, — поправился Эмиль.

—    К сожалению, Эмиль, не могу сказать того же о тебе.

—    Завтра моя свадьба.

— Если ты, Эмиль, пришел пригласить меня, то приглашение я уже получила от
баронессы Дюамель.

—    Нет, я пришел попрощаться с тобой, Констанция.

—    Неужели ты собрался уехать накануне своей свадьбы?

—    Нет, но теперь моя жизнь изменится.

—    Моя, Эмиль, изменилась с твоим уходом.

—    Я не хотел бы ссориться.

—    А я не хотела этого никогда — ни теперь, ни раньше.

—    По-моему, ты, Констанция, еще не поняла, зачем я пришел к тебе.

Мадемуазель Аламбер горько усмехнулась:

—    По-моему, Эмиль, ты хотел застать меня разбитой горем, страдающей, но тебе этого
не удалось. Как видишь, я прекрасно себя чувствую, несмотря на все неприятности,
выпавшие на мою долю.

—    Ты просто хочешь казаться такой.

— Нет, я в самом деле, в какой-то мере счастлива. Все меньше и меньше нитей
связывают меня с прежней жизнью и в этом есть, Эмиль, своя прелесть.