Поэтому графиня де ла Мотт, как бы между делом попросив Бемера принести ей броши
и браслеты, стала обмениваться последними новостями салонной жизни, слухами и
сплетнями с баронессой. Та мгновенно позабыла о цели своего визита в ювелирную лавку,
погрузившись в милый и близкий ее сердцу свет Версальской жизни. Разумеется, ее
безумно интересовали последние наряды королевы, подробности из жизни придворных
распутников и распутниц, известия о предстоящих свадьбах и, более всего, разводах, и
прочая чепуха. Графиня де ла Мотт надеялась, что, узнав о последних вестях, баронесса
вовсе позабудет о том, что графиня была здесь.

Однако надежды на это было мало, поскольку баронесса Мопертюи была хорошо
знакома с графом де ла Моттом и хорошо знала о его финансовом положении. Появление
супруги графа де ла Мотта в ювелирной лавке по этой причине было тем более странным.
Именно поэтому графине пришлось отказаться от намерения сделать какую-нибудь
покупку для себя. Перебирая одну коробку за другой, один футляр за другим, графиня с
сожалением замечала, что вот эта брошь не подходит ей по размерам, а этот браслет не
слишком гармонирует с ее ожерельем. Перебрав таким образом все предложенные
Бемером драгоценности, графиня сделала вид, будто ей ничего не подходит.

Баронесса Мопертюи посочувствовала бедняжке графине, но вовсе не оставила ее
своим вниманием. Госпожа де ла Мотт все это время чувствовала себя словно под
присмотром. Она даже ни на секунду не могла остаться наедине с Бемером, который был
сильно разочарован тем фактом, что ни баронесса, ни графиня не приобрели ни одной,
даже самой маленькой, вещицы.

В конце концов, истратив на бессмысленную болтовню целый час, графиня де ла Мотт
посетовала на обстоятельства и, испытывая в душе огромное облегчение от расставания с
баронессой Мопертюи, собралась уходить. Проклиная в душе эту болтливую сплетницу,
графиня мило распрощалась с ней и в сопровождении Бассенжа направилась к выходу.

Иной возможности у нее не оставалось, и потому графиня де ла Мотт решила
поговорить с Люсьеном Бассенжем об истинной цели ее визита на пути к карете
терпеливо дожидавшейся ее на улице.

—    Послушайте, господин Бассенж.

—    Да, да, госпожа де ла Мотт, — услужливо заглянул ей в глаза маленький ювелир.

—    К сожалению, баронесса Мопертюи отвлекла меня светскими разговорами, и я едва
не упустила из виду одну очень важную вещь.

—    Вы хотите все-таки купить что-то у нас? Мы немедленно можем вернуться.

— Нет, нет, я о другом. Но прежде, господин Бассенж, я хотела бы взять с вас слово,
что этот разговор станет известен только нам с вами и, может быть, господину Бемеру,
поскольку он ваш равноправный компаньон.

—    Ну разумеется, ваша светлость. Я буду нем, как рыба.

—    Речь пойдет о том украшении, которое мы имели возможность видеть недавно в
Версале. Вы с господином Бемером привозили эту вещицу ее величеству.

Глаза Бассенжа загорелись алчным блеском. Сейчас он стал похож на маленькую
охотничью собаку, которая встала в стойку, почувствовав запах подстреленной дичи.

— Ваша светлость, вы изволите говорить об. э-э. ожерелье, предложенном нами ее
величеству? Графиня кивнула.

—    Да. Именно о нем я и говорю. Бассенж изумленно смотрел на графиню.

—    Неужели. вы. хотите приобрести его? Графиня мило улыбнулась.

— Нет, нет, что вы. Мне не по карману такая дорогая вещь. Все-таки, миллион
шестьсот тысяч ливров — это сумма, которая недоступна мне.

В голосе Бассенжа появились нотки разочарования.

—    Да, да, я понимаю, ваша светлость. Даже ее величество королева Мария-
Антуанетта не смогла позволить себе истратить такую сумму на скромный плод нашего
труда. Боюсь, что теперь, — он криво усмехнулся — нашему ожерелью суждено долго
пылиться в сейфе.