посылали в лес за хворостом, чтобы ее
нежная кожа потрескалась. Они ненавидели
ее, потому что была в ней неземная
прелесть. Девочка была чудо как хороша. Ее
груди наливались, а их сохли от злости. Она
всем помогала и никогда не роптала, а
мачеха и сестры грызлись, как собаки из-за
кости.

Настал день, когда мачеха и сестры просто
не могли больше видеть Василису. "Давайте
нарочно потушим огонь, - сговорились они,

-    и пошлем Василису в лес к старой
колдунье Бабе Яге попросить огня для
нашей печи. Она придет к Бабе Яге, а та ее и
съест". Тут они захлопали в ладоши и
заухали, как ночные твари.

И вот вечером, когда Василиса вернулась с
хворостом домой, весь дом был погружен
во тьму. Она встревожилась и спросила
мачеху:

-    Что случилось? Как же нам приготовить
еду? Как сделать, чтобы было светло?

-    Глупая ты девчонка, - набросилась на нее
мачеха, - разве не видишь, что у нас нет
огня? Я уже стара и не могу пойти в лес. А
дочери мои не могут, потому что боятся. Так
что только ты одна можешь пойти в лес,
отыскать там Бабу Ягу и взять у нее уголек,
чтобы снова разжечь огонь.

- Ладно, я так и сделаю, - безропотно
ответила Василиса и отправилась в путь.

Лес становился все темнее и темнее, сучья
трещали под ногами, пугая девочку. Она
сунула руку в глубокий карман фартука -
там была куколка, которую дала ей мать.
Василиса погладила куколку в кармане и
сказала: "Дотронусь до куколки, и мне сразу
станет легче".

На каждой развилке дороги Василиса совала
руку в карман и советовалась с куколкой:
"Куда мне идти - налево или направо?"
Куколка отвечала "да" или "нет", "туда" или
"сюда". Василиса кормила ее хлебом и шла
дальше, повинуясь указаниям, которые
давала ей куколка.