своего песика, и тот заметил, что одна из
сестер красивее, а другая милее. И хотя ни
одна из девушек не была верхом
совершенства, песику они очень
понравились, потому что угощали его и
улыбались, глядя ему в глаза.

Манауи снова не сумел угадать имена
девушек и поплелся домой. А песик
вернулся к хижине, где жили сестры. Он
притаился у боковой стены и навострил
уши. Девушки, хихикая, обсуждали красоту и
мужественный вид Манауи и при этом
называли друг друга по имени. Услыхав это,
песик со всех ног помчался к хозяину, чтобы
все ему рассказать. Но по пути он почуял
запах кости с остатками мяса, которую лев
бросил рядом с тропинкой, и, не долго
думая, кинулся за ней в кусты. Песик долго
лизал и грыз кость, пока она не потеряла
весь свой запах. И тут он вдруг вспомнил
про неотложное дело, но, к несчастью,
имена девушек выскочили у него из головы.

Тогда он снова бросился к хижине
двойняшек. Уже наступила ночь, и девушки
умащали друг друга маслом, будто
готовились к празднику. И снова песик
услыхал, как они называли друг друга по
имени. От восторга он высоко подпрыгнул и
помчался по тропинке к хижине Манауи - но
тут из кустов донесся запах свежего
мускатного ореха.

А надо сказать, что песик любил мускатный
орех больше всего на свете. Поэтому он
быстро свернул с тропинки и помчался туда,
где на бревне остывал дивный пирог с
фруктовой начинкой. Скоро от пирога
ничего не осталось, а у песика из пасти
разливалось благоухание мускатного ореха.
Труся домой с раздувшимся брюшком, он
попытался вспомнить имена девушек, но
увы! - он опять их забыл.

Тогда песик снова бросился к хижине
сестер. На этот раз они готовились к
свадьбе. "Только не это, - подумал песик, -
ведь времени почти не осталось!" И как
только девушки назвали друг друга по
имени, он запомнил их имена крепко-
накрепко и помчался назад, твердо и