(фаворитки французских королей.. Часть первая

искусства, в то время как в глубине его под столь изящ
ной, утонченной элегантностью скрывались грубость и
насилие почти варварские, по временам примешивавшие
к аромату чувственной поэзии пряный запах крови. То
была эпоха, таившая в себе столько страданий и сладос
трастия, столько слез и раскатов смеха, в которую весе
лость Рабле сияла и искрилась посреди приступов безум
ного религиозного фанатизма и гнева, а мода на женскую
и мужскую одежду была исполнена особой грации и не
обычайного изящества, эпоха живописная и драматичес
кая во всем, во всех аспектах представлявшаяся то гран
диозной, то смехотворной, соблазнительно-прекрасной и
отталкивающе ужасной в одно и то же время.

Все, что с ней связано, в равной степени напоено
какой-то изящной завораживающей жестокостью.
Христианский мистицизм соединяется с любовью к
форме, отличительной чертой всякого язычества; са
мые грубые суеверия сливаются с самым искренним и
научным, пытливым сомнением. Религия и разврат
царят в одних и тех же душах. Словом, неспокойный,
непоследовательный, мучительный век, к которому
прекрасно подходит замечание Ля Врюйера о Рабле:
«Чудовищная смесь тонкой и изобретательной морали
и самого грязного распутства и порчи, когда дурное
доставляет себе истинное удовольствие, становясь еще
хуже, а хорошее — утонченней и прекрасней, на фоне
пороков еще разительней бросаясь в глаза*.

Все дамы общества (или двора) Валуа, столь любо
пытного для наблюдений, заслуживают того, чтобы
стать предметом самого глубокого изучения. Какое
разнообразие женских типов, в которых легко разли
чимы все нюансы человеческих страстей, где посреди
самых трагических событий сияют незаурядные кра
савицы, достойные иметь своим историографом Бран-
тома, великого бытописателя галантных дам и фран
цузского общества XVI века.

Однако история всякого века начинается с конца
предыдущего. Так уж повелось испокон веков.

10