CfbaSopumKU французских, королей, Насть вторая

ние не имеет ничего чистого, сладостного, утонченно
го, оставляют в душе лишь чувство горечи. Без со
мнения, вокруг них еще мерцает угасающий огонь
былого рыцарства, хотя и опороченный, испорченный,
но яростный и авантюристический до безумия. Ради
этих Армид, этих колдуний или волшебниц, стремив
шихся скорее быть куртизанками, чем великосветски
ми дамами, потомки рыцарей средних веков с каким-
то невыразимым безумием играли своею жизнью.
Ясно, что женщины эти, в сиянии красоты и велико
лепии роскоши, прежде всего пленяли глаз. Как вос
хищался Брантом дамским эскадроном Екатерины
Медичи. Видели бы вы сорок—пятьдесят матрон и
девиц, следовавших за ней верхом на великолепных
иноходцах, перья их шляп, взлетая вверх и паря вслед
за несущимися всадницами, словно взывают к миру
или войне, — кто знает...

Вергилий, некогда попытавшийся описать велико
лепие наряда царицы Дидоны, отправившейся на охо
ту, даже представить себе не мог истинного великоле
пия и ценности наряда нашей королевы и ее дам.

А мы скажем вослед самой Екатерине Медичи в от
ношении Марии Стюарт: «Нашей маленькой шотлан
дской королевне стоит лишь улыбнуться, как все фран
цузские головы обращаются к ней». В отношении же
Маргариты Валуа мы признаем вместе с Ронсаром, что
прекрасная богиня зари Аврора ею побеждена, и в
Блуа, в день вербного воскресения, когда Брантом опи
сывает нам очаровательную принцессу на шествии, всю
осыпанную звездами бриллиантов, облаченную в зо
лотой кастор, привезенный из Константинополя, ко
торый под своим весом раздавил бы всякую другую,
но не ее, величественно несшую гордую голову, мы
восхищаемся ее подлинно королевским великолепием
и ее грацией, нежной и надменной одновременно.

Однако вся эта роскошь, весь этот блеск не должны
обманывать нас. Красота сама по себе не наделяет еще
добродетелью. Праздники при дворе Валуа не могут да

176