Приложения

на Апеннинском полуострове царила страшная нераз
бериха, власть принадлежала там злодеям и хитре
цам. На Италию обрушилось величайшее бедствие,
которое только может испытать страна, — она стала
полем битвы варваров и защищалась лишь с помощью
чужеземного оружия. Итальянцы обладали всеми по
роками рабов и кичились этим. Их политические дея
тели учились искусству управлять народами, прояв
ляя величайшее почтение к логике и величайшее пре
небрежение к морали. «Все люди злы, — говорили
они. — Было бы глупо вести себя с ними так, словно
они честны. Главное — быть хитрым и не попадать
впросак. Если вам нужно отделаться от докучного
человека, отправьте на тот свет и его семью, дабы над
вами не тяготела угроза мести; отделайтесь от них в
один и тот же день; каково бы ни было число жертв,
важно одно — нанести удар...» Кроме Макиавелли, в
Италии были и другие политики, вероятно, не столь
красноречивые, зато прекрасно применявшие его тео
рии на практике; то были мелкие тираны, которые
нанимали убийц и занимались химией для приготов
ления ядов. Впрочем, люди умные, покровители ис
кусств и литературы, они управляли своим малень
ким двором с восхитительной изысканностью и вели
колепием. Таковы были итальянские принцы и синь
оры, с которыми столкнулись наши французы. А так
как мы все прощаем разуму, то мы пришли в восторг
от этих чудовищ из-за их пленительного обличья. При
мером тому служит славный Рыцарь без страха и упре
ка, избравший дамой своего сердца весьма порочную
особу, а именно — Лукрецию Борджа, герцогиню Фер
рарскую; он всегда носил ее цвета — серый и черный
и любил ее рыцарски, платонически. Не все француз
ские рыцари были столь наивны, как герой Баярд,
многие вывезли из Италии более вещественные воспо
минания, чем воспоминания о платонической любви.
С ними случилось то, что случается в наши дни с пер
вобытными соседями европейцев: желая приобщить

377