19. Итак, на этой последней стадии своего земного пути она, как могла, приободрилась духом, дабы, презрев мирские бури, вольно предаться размышлениям о божественном. И семейными делами она тоже стала тяготиться. Доблестно завершив довольно похвальное дело Лии и Марфы, она захотела обрести желанный покой Рахили и Марии.[56] Ревностно предавшись чтению [Священного Писания] и молитвам, она отвергла земное, всей душой открывшись небесному. И если кто докучал ей земными заботами, она, не давая ответа и лишь рыдая в душе, повторяла слова апостола: "Бедный я человек! Кто избавит меня от сего тела смерти?".[57] И твердо надеясь на воздаяние Божие, говорила: "Благодарю Бога (моего) Иисусом Христом".[58]
20. Затем, наученная наставлением небесным, прибыла к месту, где суждено было ей испустить Богу свой дух. Близился день, когда совершался ежегодный молебен в память о сыне ее Оттоне августе.[59] По этому случаю стекался, как всегда бывало, бедный народ из окрестных мест. Был у нее такой обычай, чтобы в годовщины смерти своих друзей и родных раздавать духовное жалование, сиречь милостыню, своему духовному воинству, убогим во Христе. Множество нуждавшихся собралось в должном порядке в установленном месте. Выйдя к ним, она тотчас поклонилась им до земли, зная, что среди них Бог патриарха Авраама.[60] И, забыв о своем нездоровье, превозмогая себя, подходила к каждому и собственной рукой раздавала [милостыню], а тем, кто ей казался особенно жалким, давала одежду или иные дары. Закончив сию духовную работу, велела одному достопочтенному архиепископу[61] служить поминальную мессу о сыне. В ближайшую же ночь с ней сделалась горячка, усиливаясь с каждым днем и усугубляя ее нездоровье вплоть до смертного часа. Но до самой смерти она ревностно, из последних сил молилась, и очи ее не желали видеть ничего, кроме Христа. Немного собравшись с силами телесными, весьма настойчиво просила укрепить ее церковными таинствами. Тогда, помазанная святым елеем, смиренно и благоговейно молясь, причастилась, вкусив тела Господа нашего, на коего всегда уповала в вере своей. Затем, заручившись такой защитой и напитавшись на таком пиру, она велела стоявшим при ней господам и клиру петь покаянные
псалмы и оглашать по церковному обычаю имена святых. Веление было исполнено, и она пела с поющими и молилась с молящимися вплоть до того места, где просят Бога о милости. Ибо веровала она, что с сестрой Моисея держит тимпан и водит хоровод, с Давидом – струны и орган, а взяв звучные кимвалы со следующими за агнецем вся обратилась в ликование.[62]
21. Когда приближался тысячный год от воплощения Господня, она, желая видеть во дворцах Господа один день, не знающий заката, что лучше тысячи других,[63] часто говорила словами апостола: "Имею желание разрешиться и быть со Христом".[64] Ожидая также с радостью и присутствием духа праздник Рождества Господа нашего Иисуса Христа, она, когда счастливый декабрь открыл свой шестнадцатый день, счастливо сбросила бремя плоти и отлетела к ясным небесам в сиянии чистейшего эфира. Была в ней величавая любезность к домашним, почтенное величие в отношении чужих, неустанное милосердие к бедным, изобильная щедрость в почитании церквей Господних, неизменная доброта к добрым, милосердная суровость к нечестивым, богобоязненность в желаниях и твердость в обладании, в счастии – истинное смирение, в несчастии – долготерпение, умеренность в повседневной пище и одежде, неутомимое усердие в чтении [Священного Писания] и молитвах, ночных богослужениях и постах, неизменная готовность к раздаче милостыни. Не было в ней такого порока, как высокомерная гордость знатностью происхождения, равно как и не одолевало ее желание людской похвалы, способное увлечь с пути добра, дарованного Богом. Она не имела обыкновения ни хвалиться добродетелями, дарованными ей Богом, ни впадать в уныние из–за собственных прегрешений. Не владело ею стремление к почестям, богатству и мирским наслаждениям, но всегда спутницей ее была скромность, мать всех добродетелей. Была в ней уверенная твердость в вере, твердая уверенность в упованиях, любовь в преданности Богу и ближнему своему – корень всех благ и первопричина добродетелей.
22. Но, истинно признаюсь, то, сколь великой была ее жизнь, лишь божественная сила способна открыть чудесами, творящимися на ее могиле. И целого тома не хватило бы для описания их по порядку, а потому невозможно передать их в нашем рассказе. Но чтобы полностью не обойти их молчанием, изложим, избегая многословия, в краткой главе. У ее могилы незрячие вновь обретают утраченный свет очей, паралитики – телесную крепость, страдающие лихорадкой исцеляются там, равно как и многие из мучимых иными болезнями восстанавливают свое здоровье по любви и состраданию Господа нашего Иисуса Христа.

* * *