— Графиня, я мог бы послать
в изгнание всю вашу семью, всю. и вас.
Тут король осекся и как бы принюхался.
Констанция напряглась и огляделась по
сторонам.
— Даже ваш запах, графиня,
преследует меня повсюду. Он не похож ни на чей
другой, — ноздри короля хищно трепетали, а глаза сверкали безумным огнем.
— Нет, нет, ваше величество, не говорите так!
Король протянул руку, пытаясь
приблизиться к полуобнаженному плечу Констанции, но та судорожно рванулась в
сторону, отклоняя руку короля.
— Огонь! Огонь! — испуганно
вскрикнула она. — Мы сейчас сгорим!
— Да успокойтесь вы,
графиня, — король протянул руку, схватил подушку и быстро,
несколькими движениями погасил пламя. — Вы понимаете, графиня, что я, король
Пьемонта, мог бы с вами сделать?
— Да все я знаю, — как-то
горестно и очень по-женски ответила Констанция.
Король протянул руки, пытаясь взять голову
Констанции в свои ладони и притянуть к
себе.
Но женщина вновь судорожно рванулась в
сторону вскочила на ноги и прижалась
спиной к стене.
— Ну чего? Чего ты боишься?
— король бросился к Констанции и схватил ее за
руки. — Да я люблю тебя люблю! Чего ты боишься? Чего?
— Нас могут услышать!
— К черту! Плевать мне на
всех, плевать! — воскликнул король Витторио. — Если ты
хочешь, я могу открыть все окна, пусть все видят, пусть все знают, что король в
твоем
доме. Я могу в любой момент взять тебя силой и никто не сможет меня остановить!
— Но
я этого не хочу, — Констанция опустила голову, понимая, что король Витторио
говорит
чистую правду.
Король тяжело вздохнул и решительно
направился к двери. Он толкнул ее и замер,
обернувшись к Констанции.
— Не обманывай себя, не
обманывай. В один прекрасный момент ты сама придешь ко
мне.
— Нет, нет, — прошептала
Констанция, все еще вполне веря в то, что говорит.
Она отрицательно закивала головой:
— Никогда! Никогда не
приду! — она говорила так тихо, что король не мог слышать ее
слов.
— Да, ты придешь ко мне, я в этом абсолютно
уверен, — король громко хлопнув
дверью, решительно двинулся к выходу.
Констанция, прижавшись к холодной стене,
прислушивалась к удаляющимся шагам
короля.
«Боже, зачем ты ввергаешь меня в подобную
пытку? Зачем? За что? Чем я провинилась
перед тобой?»
Всю ночь Констанция не могла сомкнуть глаз.
Ей чудилось, что в спальню входит
король, наклоняется к ней, хватает ее за плечи, трясет и жадно, до боли,
целует. — Нет!
Нет! — шептала Констанция, вскакивая с постели. Она даже не разделась, а лежала
на
постели в платье боясь, что каждую минуту может вернуться король Витторио. Она
смотрела, как горят свечи у изголовья кровати, как медленно стекает золотистый
воск.
Потом смотрела на поленья, догоравшие в камине, скользила взглядом по стене. —
Боже,
боже, — шептала она, — когда же наступит рассвет? Почему эта ночь такая длинная
и
никак не может кончиться? Когда же взойдет солнце?
Услышав шорох или стук ставен, Констанция
вскакивала с постели и подбегала к окну.
Там, в темноте, она видела проходящего под окнами сторожа.
— Боже, боже, когда же
придет утро? Неужели мне вот так вот и мучиться?
Но утро наступило, померк свет свечей.
Констанция, облокотясь на подоконник,
смотрела на улицу. Клубился туман и даже старых деревьев парка не было видно.