У Констанции еще не было возможности подробно
изложить суть дела, а потому
бедным ювелирам пришлось, обливаясь потом от страха, выслушать в свой адрес
поток
довольно изящных ругательств.
Мария-Антуанетта кричала, мешая французские
слова с немецкими, и от этого ее гнев
становился еще более пугающим.
Констанции стоило большого труда, чтобы
успокоить ее. Королева была намерена без
промедления выставить этих негодяев за дверь.
— Ваше величество, эти люди
располагают документом, на котором стоит ваша
подпись, — сказала Констанция после того, как Мария-Антуанетта пришла в себя.
— Я не понимаю, о чем идет
речь, — пожала плечами королева. — Я никакого
ожерелья не покупала, не покупаю и не собираюсь покупать. А потому у них не
может
быть на этот счет никаких документов.
Констанция взяла бумагу из трясущихся рук
Бемера и подала ее королеве.
— Взгляните, ваше
величество, это текст купчей, в которой черным по белому указано,
что покупателем ожерелья выступает кардинал де Роан. А вот здесь. Видите? Вот
здесь
— ваша подпись.
Королева в ярости сверкнула глазами.
— Да это ерунда какая-то! —
воскликнула она. — Зачем мне подписывать документы
кардинала де Роана? Он что — с некоторых пор стал недееспособен и не может
распоряжаться собой?
— Нам были нужны гарантии.
— едва слышно пролепетал Бассенж.
Но королева так грозно взглянула на него, что
тот мгновенно затих, втянув голову в
плечи.
— Я никогда не была кредитором кардинала де
Роана и, тем более, его попечителем!
Мне незачем ставить свою подпись на его документах! — отрезала
Мария-Антуанетта. —
Насколько я понимаю, гарантии требуются тогда, когда одна из сторон не уверена
в
платежеспособности второй. Кардинал де Роан вполне платежеспособен. Что же
касается
меня, то я никогда прежде не видела этого документа, и вообще узнала о его
существовании только от вас.
Бемер в поисках поддержки безнадежно смотрел
на Констанцию. Бассенж и вовсе
плакал. Слезы беззвучно текли по его щекам, а тонкие губы тряслись, как в
лихорадке.
Констанция решила вступиться за двух
несчастных ювелиров:
— Но это означает. —
медленно сказала она. — Это означает, что документ не имеет
силы.
— Как?.. — только и выдавил
из себя изумленный до глубины души Бемер. — Как —
не имеет?..
Королева без особых церемоний швырнула текст
договора о купле ожерелья на пол.
— Можете выбросить эту
бумажку, — надменно сказала она. — Это не моя подпись.
Бемер бросился поднимать документ, который, к
счастью, ничуть не пострадал.
— Но, ваше величество.
— пролепетал он. — Никто
иной, как сам его
высокопреосвященство господин кардинал де
Роан вернул нам этот экземпляр купчей, и
мы нисколько не сомневались в подлинности вашей подписи.
Королева едва заметно побледнела.
— Значит, его преосвященство господин
кардинал де Роан занимается тем, что
подделывает подписи. И это — один из достойнейших служителей церкви? Наш
духовный пастырь?.. Человек, который должен подавать нам пример высокой
нравственности и служения господу. Боже мой!.. Как же низко он пал!..
Подойдите-ка.
Она быстро подошла к Бемеру и взяла у него
текст купчей.
— Ведь это же не моя подпись! Ну, конечно!
Посмотрите!.. Это явная подделка!.. Я
думаю, что наша тайная полиция с удовольствием займется этим делом.
У Бемера дрожали колени.