Вас, и мы выступили на их стороне. А скинув его с престола, казнив, мы попросили бы
себе все эти земли и могли бы вновь стать могущественными Реньярами, самыми
сильными на всем побережье! — Жак, — зло продолжил Гильом Реньяр, — выкинь

Это из головы и не думай служить Бурбонам. Ты не должен унижаться перед ними,
ведь род Реньяров такой же старый, как и род Бурбонов, а наши предки ходили в
Крестовые походы и брали Иерусалим и рубили головы сарацинов.

Дети согласно закивали, понимая, что спорить с отцом, который живет иллюзиями
прошлого, бесполезно. Он не хочет замечать настоящего, не хочет видеть тех перемен,
которые происходят с каждым новым днем.

—    Я знаю, мои сыновья, когда-нибудь род Реньяров вновь будет богат и славен. И если
я не доживу до этих дней, то вы обязательно увидите, как мы будем процветать и какими
счастливыми будут ваши дети.

Клод вновь легонько толкнул локтем Жака.

А тот, согласно кивая, прошептал:

—    Он совсем сошел с ума!

—    Ты что-то сказал, Клод? — воскликнул Гильом Реньяр.

—    Я говорю, что ты прав, отец, — соврал младший сын.

—    Еще бы1

И тут Гильом Реньяр поднял вверх указательный палец, а затем приложил его к губам:
в густом тумане явственно слышался стук топора.

— Я же говорил! — хищно улыбнувшись, воскликнул Гильом Реньяр. — Сейчас мы
покажем этим мерзавцам, как воровать наш лес!

—    и Гильом Реньяр, натянув поводья, направил лошадь в туман.

На его лице была злорадная улыбка, а седые усы ощетинились. Он был похож на
хищную птицу, готовую броситься на ничего не подозревающую жертву.

Виктор выхватил из-за пояса револьвер и, взведя курок, поехал в обход, отсекая
невидимому противнику путь к отступлению. Всадники двигались быстро и беззвучно.
Крестьянин, рубящий поваленное бурей дерево, был так занят своей работой, что даже не
увидел, как из тумана вынырнули четыре всадника, взяв его в кольцо.

Рядом с крестьянином, на траве, лежал заяц, пойманный петлей.

Взметнулась плеть и обрушилась на голову крестьянину. Из-под рассеченной кожи
выступила кровь. Крестьянин вскинул руки, пытаясь защититься, но Виктор подъехал к
нему и толкнул ногой в грудь. Тот рухнул на траву, топор отлетел в сторону. Крестьянин
поднялся на колени и забился под ствол поваленного дерева.

— Ну что, мерзавец, попался? — прошипел Гильом Реньяр, вытаскивая из-за пояса
пистолет.

Крестьянин запричитал, пытаясь оправдаться, но делать было нечего — он был пойман
с поличным, воруя чужой лес.

— Наверное, ты думал, что я сейчас буду спать, — злорадно усмехаясь в седые усы,
произнес Гильом, — и это сойдет тебе с рук? Нет, я знал, что ты придешь.

— Нет, господин, — взмолился крестьянин, роясь в складках одежды, — я хотел
купить лес, — и он достал монету, тускло блеснувшую в почерневшей от работы ладони.

—    Так говоришь, хотел купить? — елейным голосом произнес Гильом. — Но ведь ты
знаешь, мерзавец, что так не делается. Сперва даются деньги, потом берется товар. А ты
хотел украсть!

— Отец, — сказал Виктор, — он не только украл наш лес, но и охотился за нашей
дичью, — Виктор показал пальцем на зайца.

Гильом расхохотался.

Крестьянин только открыл рот, как просвистела плеть.

Я знаю, о чем вы все начинаете рассказывать, стоит вас поймать с краденым. Вы
начинаете вспоминать, что дома вас ждут голодные дети, больные жены.