Франсуаза через плечо дочери посмотрела на
Констанцию, словнобы прося: ну помоги
же чем-нибудь!
На что Констанция так же ответила взглядом: а
что я могу сделать?
И в самом деле, почему Констанция должна
отвечать на вопросы, на которые не знает
ответа.
«Ведь чего проще сделать мадам Дюамель —
сказать, кто ее будущий муж, и дело с
концом. Но раз нельзя говорить, значит тутесть какая-то заковыка».
И ей самой страстно захотелось узнать, кто же
он, этот неведомый избранник. Но как
ни расспрашивала она Франсуазу по дороге в Париж, как ни донимала ее вопросами
Колетта, та держалась упрямо:
— Нет — и все, ничего не
скажу, потом узнаете. «Это что-то странное, — думала про
себя Констанция, но тут же утешала себя, — возможно, это не вина баронессы
Дюамель,
возможно, это условиебудущего мужа и та всего лишь сдерживает данное ей слово.
А мы,
как две дурочки, привязались к Франсуазе с расспросами — вынь да положь. А она
не
может, она дала обещание. Ну что ж, разные секретыбывают в жизни и иногда легче
оставаться в неведении, чем знать правду».
Констанции легко было прийти к таким выводам,
а вот Колетте нетак-то легко
оказалось смириться со своей судьбой. Она даже расплакалась, хотя и перестала
уже
донимать мать вопросами.
— Да хватит тебе! Нельзя же
так, сейчас же прекрати, иначе твое платье будет мокрым
от слез.
— А я его ненавижу! —
воскликнула девушка. — Это платье опостылело мне за те
годы, которые я провела в пансионе! Неужели нельзя мне было привезти что-нибудь
понаряднее?
Баронесса изумилась. Еще никогда дочь не
осмеливалась говорить с ней в таком тоне.
Она беспомощно посмотрела на Констанцию.
И та поняла, что сейчас нужно девушке. Она
положила ее головусебе на колени и
принялась тихо гладить по волосам.
— Ты успокойся и перестань
плакать. В конце концов узнаешь, кто он такой. Ведь ты
же умная девушка и не станешь зря волноватьсвою мать.
Эти нехитрые слова успокоили Колетту, и она
уже спала, когдакарета въехала в Париж.
Даже несмотря на тряскую мостовую, Колетта не проснулась, и Констанции стоило
немалых трудов привести ее в чувство, когда за окном показался дом баронессы
Дюамель.
Но лишь только на Колетту пахнуло свежим
воздухом улицы, онабудто бы и не спала и
бегом бросилась осматривать дом, что в немизменилось со времени ее отъезда.
А баронесса Дюамель и Констанция Аламбер
степенно отправились в гостиную.
Женщины уселись по обе стороны невысокого столика и вскоре перед ними стояли
две
чашки горячего шоколада.
Констанция улыбнулась, вспомнив, как Колетта
испортила ее первое модное платье.
Она сделала один маленький глоток и отставилачашку.
«Нужно было меньше задавать вопросов и больше
слушать, вдруг баронесса
проговорится сама.
Констанция чувствовала, что в молчании ее
родственницы кроетсякакой-то подвох и
чем раньше она узнает имя будущего мужа, тем лучше.
— Тебе не кажется, дорогая,
— сказала баронесса, — что Колеттаслишком возбуждена
известием о предстоящей свадьбе?
— Это и немудрено.
— Я понимаю, Констанция,
что ты хочешь этим сказать.
— Если ты, Франсуаза,
думаешь, что я виню тебя, то ошибаешься.
— Нет-нет, ты уже проговорилась, — всплеснула
руками баронесса Дюамель, — но
мне кажется, Колетта нервничала бы еще больше, если бы знала, кто ее будущий
муж, но
не зная, каков он с виду.