— Я даже не знаю, откуда
появился этот стол. Я всего лишь увидел в небе жареного
гуся и предложил вам выстрелить. Так вы будете угощать меня, мадам? Мне не
хотелось
бы прослыть неблагодарным, но моя бабушка, графиня де Лабрюйер, довольно скупа
и
мне приходится после каждого завтрака еще охотиться, чтобы утолить голод.
— Ну что же, виконт, я
подумаю.
— Пока вы, мадам, будете
думать, я хочу предложить еще одну игру. Видите
монетку, — Анри подбросил на ладони монету достоинством в одно су.
— Она тоже может сделать
чудо?
— Конечно.
— Каким образом?
— Его сделаете вы, мадам.
И не успела Мадлен опомниться, как монетка
оказалась в ее руке.
— Что мне с ней делать?
— Бросайте!
— Куда?
Виконт указал рукой на густые кусты дикой
розы.
— Туда.
Монетка, описав в воздухе дугу, исчезла в
кустах и тут же раздались нежные звуки
музыки. Один за другим на поляну вышли музыканты, квинтет струнных и духовых
инструментов.
— Боже мой! Как это вам все
удается? — воскликнул виконт.
— Вы подлый обманщик, виконт! Вы хотите
уверить меня, что сказки существуют в
самом деле.
— А вы против этого? Против
того, чтобы видеть или против того, что это существует?
— Я против обмана, виконт.
— Но моя любовь — это не
обман. Неужели вы, мадам, еще не убедились в этом.
— Но зачем, виконт, этот
стол, музыканты?
— Стол, мадам, чтобы есть, пить, а музыканты,
чтобы танцевать.Виконт подал руку
Мадлен, приглашая ее к танцу. Она стояла, заложив руки за спину.
— Ну раз уж мы приехали
сюда. — начал Анри.
— Это ничего не значит, вы
привезли меня сюда силой.
— Полноте, обманывать,
мадам.
— Я не обманываю вас.
— Вы сами согласились сесть
на моего коня, сами выстрелили из лука, монеткой
вызвали из кустов музыкантов. А теперь отказываетесь танцевать.
Музыка зазвучала немного громче, словно
музыканты тоже приглашали Мадлен
Ламартин к танцу. И женщина, еще не успев сообразить, что делает, подала руку
виконту.
Тот тут же принял ее, и они двинулись в танце.
Мадлен двигалась, словно бы
загипнотизированная, а Анри Лабрюйер вел ее медленно
и в то же время уверенно, не давая сбиться с такта, ведь волнение словно
оглушило
Мадлен, и звуки инструментов доходили до нее, словно из тумана. Шелест листвы,
ласковое солнце, щебетание птиц навевало приятные мысли, и Мадлен
Уже было совсем забыла о письме, как внезапно
музыка смолкла, и виконт остановился.
— Мадам, прошу вас к столу.
Надеюсь, вы не откажетесь?
Мадлен стояла и слышала, как бешено бьется ее
сердце.
— Вы лишили меня покоя,
виконт.
— Простите, мадам, но это
как раз и входило в мои планы.
— Нет, вы не понимаете
меня, вы мешаете мне жить. Жизнь в деревне лишилась для
меня своего милого единообразия.
— Вы преувеличиваете мои
возможности, мадам.
— Ничуть.
— А я говорю, преувеличиваете.