—    Хорошо, месье, я поднимусь и доложу мадемуазель о вашем приходе, но вряд ли это
что — то изменит.

Эфиопка не спеша стала подниматься по лестнице, а Анри остался ожидать ее
возвращения в холле. Шарлотта, подойдя к двери спальни, деликатно постучала.

—    В чем дело? — послышался недовольный голос Констанции.

—    Мадемуазель, приехал виконт Лабрюйер и просит незамедлительно принять его.

—    Пусть идет прочь и возвращается через пару часов.

—    Я ему уже говорила об этом, мадемуазель, но он не собирается уходить.

—    Да, это похоже на него, — недовольно пробормотала Констанция.

—    Виконт грозился, что войдет в дом силой, — напомнила Шарлотта.

—    Хорошо, можешь сказать, что я приму его.

—    Вам помочь одеться, мадемуазель?

—    Нет, я не собираюсь ради него наряжаться. Констанция Аламбер, надев халат,
вышла в гостиную и плотно прикрыла за собой дверь спальни. А Шарлотта, как нарочно,
очень медленно спускалась по лестнице. Анри уже нервничал.

—    Мадемуазель согласна принять вас.

—    Еще бы, — сквозь зубы процедил виконт Лабрюйер и бросился вверх по лестнице,
чуть не сбив с ног Шарлотту.

Встреча не обещала быть теплой, и Анри лихорадочно придумывал, как бы выстроить
ее таким образом, чтобы не получить от Констанции отказа. Можно было бы начать с
извинения, но это означало бы признать свою ошибку.

«Лучше вообще не вспоминать об этом», — подумал Анри, входя в гостиную.

—    Доброе утро, Констанция, прости, что разбудил тебя.

«О черт, — выругался про себя Анри, — все-таки сорвалось это проклятое слово»
прости «!»

Констанция выдержала паузу.

—    Доброе утро, Анри. И тут Анри осенило.

— Я в растерянности, Констанция, — промолвил он, придав своему лицу крайне
озабоченный вид.

—    Что-нибудь случилось? — немного встревожилась мадемуазель Аламбер.

—    Я так волновался за тебя!

—    Конечно, — улыбнулась Констанция, — ведь ты подослал ко мне убийцу, — и она
раздвинула полы халата: в ямочке между ключицей и шеей краснела небольшая ранка. —
Он чуть не заколол меня, ведь ты рассказал Александру Шенье все, что знал.

Анри в душе обрадовался.

«Правильно, Констанция сейчас чувствует себя несчастной, а я униженным, и два
человека, испытывающие подобные чувства, должны понять друг друга, проникнуться
состраданием и пожалеть невольно оказавшегося рядом неудачника. А от жалости до
любви — один шаг».

—    Меня бросила женщина, — произнес Анри фразу, на которую еще вчера никогда бы
не решился.

Губы Констанции дернулись, сложившись в подобие улыбки.

—    Я предостерегала тебя, Анри, от опрометчивого шага, но ты не послушал меня,
решил что Мадлен — это женщина, достойная тебя.

—    Я впервые встретился с женщиной дважды, — признался виконт Лабрюйер.

—    И конечно же это было твоей ошибкой.

—    Первой за всю жизнь.

— Не стоит расстраиваться, Анри, у тебя впереди еще долгая жизнь, и ты сможешь
отомстить за это поражение, соблазнив еще несколько невинных девушек.

—    Нет, я не хочу мстить, я всего лишь понял Констанция, что люблю тебя.