—    Ей не стоит об этом знать, — спокойно сказала графиня де ла Мотт. — У королевы
есть тысячи куда более важных дел. Что ж, граф, спешу представить вам — Мари-Николь
Легюэ, девица легкого поведения, выдает себя за баронессу д'Олива.

Она повернулась к девушке и, заметив ее недовольно скривившееся лицо, с невинной
улыбкой спросила:

—    Надеюсь, вы не обиделись, моя дорогая? Я думаю, что в этом нет ни малейшего
смысла, потому что все мы здесь — участники одной игры, и лучше будет, если мы будем
знать друг о друге правду, а не то, что нам хотелось бы называть этим словом.

На лице Мари-Николь отразилась целая гамма чувств, но она не выдала их ни единым
словом. Графиня тем временем поднялась со своего стула.

—    Господин Калиостро, — обратилась она к итальянцу, — мне хотелось бы остаться
наедине с нашей подопечной, чтобы отрепетировать с ней завтрашний спектакль. Ваше
присутствие при этом необязательно.

Калиостро равнодушно пожал плечами и, поцеловав на прощание руку графине,
удалился.

—    Итак, — сказала госпожа де ла Мотт, внимательно осматривая Мари-Николь Легюэ
с головы до ног, — вы готовы?

Встреча со стариком из мастерской Бемера и Бассенжа, которая произошла у
Констанции в это воскресное утро в церкви Святого Петра, так взволновала ее, что
Констанция на весь день лишилась покоя. Необходимо было что-то предпринять. Но что?
Отправиться в Версаль и рассказать королеве о том, что от ее имени к Бемеру и Бассенжу
приходила некая статс-дама? И что дальше? А вдруг королева, в тайне от всех, в том
числе и от Констанции, решила все — таки приобрести это злосчастное ожерелье? Может
быть, она не хочет, чтобы об этом кто — нибудь знал? Если это так, то Констанция лишь
вызовет недовольство ее величества. Может быть, Мария-Антуанетта просто не хочет
привлекать к себе излишнее внимание, делая эту покупку? Может быть, Констанции стоит
подождать развития событий? Но в таком случае она должна пристально следить за
ювелирной мастерской Бемера и Бассенжа чтобы быть в курсе происходящих событий.
Разумеется она не станет заниматься этим лично. Значит, нужно найти нужного человека,
который, кроме всего прочего знал бы придворных в лицо.

И тут Констанция вспомнила про Шаваньяна. Слуга госпожи де Сен-Жам показался ей
вполне подходящей кандидатурой. Во-первых, маленькому гасконцу были хорошо
известны многие дамы и господа, часто бывавшие в Версале. Во-вторых, на него вполне
можно было положиться. И, в — третьих, вовсе необязательно было сообщать Шаваньяну
об истинном смысле этого задания. Точнее говоря, Шаваньяну можно было вообще
ничего не объяснять. Все, что от него требовалось — наблюдать за тем, кто и когда
приходит к Бемеру и Бассенжу. Правда, для этого гасконцу придется под каким-либо
предлогом отказаться от выполнения своих ежедневных обязанностей в доме госпожи де
Сен-Жам.

Но Констанцию это не смутило. В конце концов, она может взять Шаваньяна к себе на
службу. Он вполне этого достоен. Да, именно такой слуга просто необходим сейчас
Констанции. К сожалению, она не могла сейчас довериться ни Жану-Кристофу, ни Мари-
Мадлен, ни, уж тем более, Жакобу. Да, решено. Она должна немедленно отправиться к
госпоже де Сен-Жам, встретить там Шаваньяна и переманить его к себе.

Быстро собравшись, Констанция оставила Мишеля на попечение Мари-Мадлен,
которая уже вернулась домой, и вышла из дома. Ей повезло — кряхтя под тяжестью
корзины с овощами, маленький гасконец направлялся домой.

После того, как он увидел графиню де Бодуэн, унылое выражение на его лице
сменилось радостной улыбкой. Он тут же поставил корзину на мостовую и, сняв шляпу,
поклонился в почтительном приветствии.